Кельтская загадка - Страница 53

* * *

— Я проходила мимо по пути в Коттедж Розы, — сказала я, протягивая Маргарет свою визитную карточку у входа во «Второй шанс». Маргарет мельком взглянула на нее. — Кстати, это моя помощница, Дженнифер. Дженнифер, это миссис Бирн. Извините, что побеспокоила, не знаю, в курсе вы или нет, но, как видите, я совладелица антикварного магазина «Гринхальг и Макклинток» в Торонто. Я обратила внимание, что ваш дом продается, и подумала, что, может, вы готовы продать кое-что из вещей. Особенно меня интересуют карты вашего мужа, которые я видела в тот день, если есть такие, что не завещаны Тринити-колледжу. У меня есть покупатель, который коллекционирует карты, а некоторые из ваших очень хороши. Если они не продаются, — продолжала я, — буду очень признательна, если покажете нам те вещи, которые собираетесь продать.

— Мы еще не решили, что будем продавать, — неохотно сказала Маргарет. — Конечно, от кое-каких вещей избавимся. Мы собираемся переехать в более уютное жилище, и для всего, сами понимаете, не будет места.

— Разумеется, — согласилась я. Может, эта семья и в самом деле так разорилась, как говорят в городе. — Надеюсь, вы примете решение до того, как я вернусь в Канаду, думаю, это будет скоро. Кстати, — я достала из сумочки конверт и протянула ей. — Рекомендательное письмо из моего банка.

Маргарет взглянула на него и сказала наконец:

— Заходите.

— Вы будете искать новое жилье где-нибудь поблизости? — оживленно спросила я, стараясь завязать разговор.

— Вряд ли, — ответила Маргарет. — Подумываю вернуться туда, где я родилась. В Коннемару. Знаете эту местность?

— Нет, — сказала я, — но слышала, она красивая. Это неподалеку от Гэлуэя, так ведь?

— Да, — ответила Маргарет. — Очень красивая.

— Вы с мужем познакомились там?

Маргарет кивнула.

— После того, как он ушел в море и познакомился с Алексом?

— До этого. Мы были помолвлены, но он ушел в плавание. Я заключила помолвку с другим человеком, но Эмин вернулся, и я снова увлеклась им.

Голос ее стал печальным, почти тоскливым, и я почувствовала себя очень виноватой. Этот поиск сокровищ иногда походил на игру в шарады, и было легко забыть, что с ним связаны реальные люди с реальными чувствами. Только сосредоточившись на своей задаче и напомнив себе, что от находки сокровища может не только зависеть будущее Алекса, что это может прекратить насилие, я нашла в себе силы остаться. Маргарет резко повернулась.

— Вот кабинет моего мужа. Люди из Тринити-колледжа уже побывали здесь, — сказала она, указывая на опустевшие застекленные витрины, — там, где было оружие, на красном бархате остались темные пятна. — Они почти ничего не оставили. Вас интересуют картины? Они принадлежали моему отцу. По-моему, очень хорошие.

Не особенно сентиментальная женщина — возможно, просто практичная.

— Восхитительные, правда, Дженнифер? — сказала я. Девушка уверенно кивнула. Честно говоря, там была всего одна картина, обладавшая, на мой взгляд, какой-то ценностью, кроме сентиментальной, и я мысленно отметила ее. Под взглядом Маргарет мы тщательно все осматривали, иногда поднимали какие-то вещи, другие передвигали, чтобы заглянуть под них. Наконец я нашла, что хотела; во всяком случае, была почти уверена, что да. Подошла к окну и посмотрела наружу.

— Восхитительный день, правда? — сказала я перед тем, как отвернуться. Мне пришло на ум, что я слишком часто употребляю слово «восхитительный», может быть из-за нервозности.

Мое появление в окне служило сигналом Алексу, он прятался за сараем и, если я найду то, что нужно, должен был пойти в Коттедж Розы и позвонить оттуда по моему сотовому телефону в дом. Телефон прозвонил три раза. Маргарет не обратила на это внимания. Через несколько секунд в комнате появилась Дейрдре. Она снова удивилась, увидев меня.

— Это вас, мадам, — сказала она, не глядя в мою сторону.

— Прошу прощения, — сказала Маргарет и вышла. Я обрадовалась. Я рассчитывала на то, что Маргарет не станет говорить по телефону в моем присутствии. Однако Дейрдре оставалась на месте.

Дженнифер подошла к ней.

— Простите, можно воспользоваться ванной? — спросила она. Дейрдре заколебалась, и я подумала, что все рухнуло.

— О, вы имеете в виду туалет, — наконец сказала она. — Идите за мной.

Я поспешно приподняла застекленную витрину, теперь пустую, где раньше лежал любимый бирновский наконечник копья, которым, по его мнению, владел Луг Ламфада. Быстро взяла листок бумаги, и когда Маргарет вернулась, снова стояла, глядя в окно.

— Трубку положили, — сказала Маргарет.

— Какая досада, — сказала я. — А вот и Дженнифер.

Я еще походила по комнате, взяла с Маргарет обещание, что она позвонит мне, если решит продавать старые восточные ковры, потом предложила за картину больше, чем она стоила, заплатила наличными и сказала, что пришлю кого-нибудь за ней, если это удобно. Очевидно, Маргарет это устраивало.

* * *

Спустя несколько минут Дженнифер и я сидели в Коттедже Розы вместе с остальными. Держа указание в одной руке, огамический алфавит в другой, Дженнифер потчевала всех рассказом о нашем приключении. По ее словам, Маргарет Бирн всего лишь несколько микросекунд отдаляли от раскрытия нашего намерения, а Дейрдре собиралась вызвать полицию.

Рассказ ее был более внятным, чем указание. Оно гласило: «Umbilicus Hiberniae, священный центр». Не особенно ясно, но, если моя теория была верна, у нас появилось еще одно направление поиска. Дальше видно будет.

Алекс сходил к пристани и принес замечательную рыбу, решив устроить в своем новом доме первый праздничный обед. Без электричества это было не так просто, но Падди развел огонь, Дженнифер и я зажгли свечи и накрыли стол, и мы неплохо провели время в этом маленьком уютном коттедже. У нас была рыба, поджаренная в пламени на сковородке, печенная на углях картошка, сдобренная ирландским маслом, и множество свежих овощей, затем последовала клубника в густых ирландских сливках. Поначалу между мной и Падди существовала какая-то натянутость, хотя в его манерах я, несмотря на сильную усталость, не могла найти никакого недостатка. Он был заботливым к Дженнифер, любезным с Малахи и Кевином, услужливым с Алексом, не докучал мне и при необходимости обращался «мисс Макклинток». Проявлял ненавязчивое обаяние ирландца, когда разговор и дружелюбие вывели его из обычной замкнутости, и я решила, что между нами заключено перемирие.